Крейг провёл пальцами под воротником и, нащупав тонкий шнурок, осторожно стянул его с шеи. На ладонь лёг небольшой серебряный медальон, покрытый тысячами мелких потёртостей и царапин. Одна его сторона стёрлась почти до идеально гладкой. На другой – пока ещё угадывалось нечто, что когда-то было изображением человеческого профиля. Ему сказали, что это была женщина, при том – весьма важного пошиба, и Крейг не подвергал этот факт сомнению.

Когда-то это было монеткой в четыре пенса, в которой некий житель Родного Дома, планеты Земля, решил проковырять отверстие и продеть шнур. Старый матрос с дальнего исследовательского корабля, вручивший её Крейгу, даже обмолвился, что монета примерно на сотню лет старшего Самого Первого. И это Крейг тоже принял, как истину, отметив при этом, что название монетки странное, а имя планеты-колыбели Человечества – дурацкое. Как бы то ни было, он свято хранил её, меняя время от времени шнур.

Сколько лет прошло с тех пор, как монетка впервые легла в его ладонь? Сорок? Шестьдесят? Тогда он был молодым «зелёным» искателем, только получившим свою первую лицензию, даже почти легальным путём. Он и его первая группа обмывала «корочки», когда его окликнул тот матрос. Пять минут, и в его руках был сделанный из монетки медальон.

Крейг усмехнулся: тогда его обе руки были на месте. Левая теперь представляла собой механический протез с тремя «пальцами». Надёжный, неубиваемый, но мало похожий на ладонь манипулятор. На анатомический у него тогда не было кредитов, а когда появились – решил не расставаться со ставшим привычным старым. Крейг подцепил протезом шнурок и приподнял монетку так, чтобы она оказалась на уровне его глаз.

А ведь она бороздит Космос дольше, чем любой из ныне живущих людей и чужаков. И она преодолела столько парсек, что любому прожжённому капитану дальних полётов рядом с ней лучше помолчать в тряпочку. Первую царапину она получила ещё на Земле, в жарком местечке с названием Лакнау, а крайнюю на ней оставил сам Крейг, когда пришлось использовать её в качестве импровизированной отвёртки. Насчёт первого он просто знал – неизвестно откуда, но знал. И между этими событиями было такое количество пережитых монеткой и её хозяевами передряг, что их счёт заканчивался где-то в области чисел с десятком нулей в конце.

Крейг почувствовал, как в его голове немного начало гудеть. Преодолев накатившие неприятные ощущения, он будто увидел, как перед ним вихрем пронеслась неисчислимая стая воспоминаний каждого, кто когда-то владел этим медальоном. Яркие вспышки, светлая высь, тёмные глубины, джунгли, руины, города, пустыни, межзвёздные дали, и вместе с ними радость, боль, грусть, страх, гнев, восторг – всё заняло, от силы, пару секунд, но Крейгу показалось, что кто-то промотал перед ним фильм, длиною не в одну сотню лет.

Его дыхание стало тяжёлым, сердце начало биться чуть чаще. Крейг отдышался, подождал, пока пульс вернётся на нормальный уровень и, тяжело вздохнув, посмотрел на монетку. Он понял, что время пришло. Им пора прощаться. Но он не мог просто положить её на стол вперемешку с платой за напиток, не имел на это ни малейшего права, не говоря о желании так поступить...

Подняв глаза, Крейг пустил взгляд блуждать по другим посетителям бара, одного из нескольких, расположенных на станции, куда он зашёл скоротать свободные часы за стаканом-другим. Искатели, рабочие доков, пара продажных девиц, кучка матросов с «грузовиков» – стандартный набор, в котором нельзя было найти ничего примечательного... Крейг тяжело вздохнул и, уже собравшись посверлить взглядом столешницу, увидел одинокого посетителя, попивающего синтетическое пиво за столиком в углу. Молодой человек, от силы лет двадцати, одет в комбинезон с нашивками пилота. Судя по тому, что они не успели выцвести и помяться, получил их совсем недавно. Но больше Крейга зацепил его взгляд, будто он одновременно был и здесь, в стенах бара, и блуждал где-то далеко, где лучи далёких светил переливаются всеми возможными цветами, что может уловить человеческий глаз...

Тяжело поднявшись, он сгрёб монетку в ладонь и, прошагав к столу молодого человека, спросил:

- Присяду?

- А? – он встрепенулся и пару раз кивнул. – Да, конечно, сэр.

- Добавишь ещё раз «сэр» – стукну, - Крейг поморщился и опустился на предложенный стул.

- Ладно, - молодой человек удивлённо вскинул брови.

- Крейг, - он ограничился приветственным кивком.

- Ларс, - представился молодой человек.

- Пилот?

- Да... да, пилот, - было видно, что он уже порывался добавить «сэр», но вовремя остановился.

Крейг заметил, что взгляд Ларса, хоть и сфокусировался на собеседнике, отчасти продолжал быть «где-то там, где зеленеют дикие дали».

- Давно получил удостоверение?

- Нет, - Ларс мотнул головой. – Недели три назад.

- Уже приписали «птичку»?

- Да, - он грустно улыбнулся.

- Списанный?

- Списанный, - Ларс медленно кивнул. – Но хотя бы исправный... по большей части.

Крейг улыбнулся: обычная история для пилотов, прошедших подготовку и получивших свои удостоверения в орбитальных поселениях. С заветной пластиковой карточкой им выдают подъёмные и какой-нибудь небольшой списанный кораблик, который становится для них домом «на первое время». Для некоторых «первое время» превращается в «навсегда», во всех возможных смыслах.

- А вы – искатель? – спросил Ларс.

- Был, - Крейг улыбнулся. – Как догадался?

Ларс кивнул в сторону протеза.

- Да, - он ухмыльнулся. – Этим и работники с доков похвастаться не могут.

- А что с ней стало?..

- Поверишь, если скажу, что мне её отхватила пустотная гончая? – Крейг клацнул протезом и состроил страшное лицо.

Ларс задумался на пару секунд.

- Наверное, поверил бы, - негромко протянул он.

Крейг хмыкнул:

- Чужак с энергетическим резаком. Решил, как он сказал, драться со мной за лом, а я, будь дураком, вызов принял.

- Ох, дела, - на лице пилота проскочил лёгкий испуг.

- Чужак этого не пережил, - он засмеялся. – Да и, ты же пилот – тебя это коснуться не должно.

- Как знать, - Ларс пожал плечами. – У меня же не просто так в переборке за креслом припрятана абордажная винтовка...

- Не просто так, - согласился Крейг. – Ларс, слушай, я, так-то, по делу. По небольшому и совсем необременительному.

Пилот удивлённо поднял брови и приготовился слушать.

- Дай руку. Ладонью вверх.

Как только Ларс протянул руку через стол, Крейг осторожно вложил в неё монетку:

- Держи.

- Это?.. – Ларс чуть наклонился, рассматривая серебряный кругляш.

- Монета в четыре пенса. С Земли.

- Какой странный номинал, - хмыкнул Ларс, затем поднял на Крейга удивлённый взгляд. – Правда, с Земли?..

- Правда. Не веришь – можешь сделать спектральный анализ.

- Верю, - Ларс кивнул. – Но... зачем?..

Крейг на секунду задумался. Он задал тому старому матросу тот же вопрос. И он даже смог вспомнить его ответ:

- Чтобы продолжался её путь, начавшийся ещё до того, как Самый Первый отправился в полёт. И чтобы дальше вокруг неё плелась нить историй.

- Оу, - Ларс удивлённо округлил глаза.

- Носи на шее, - Крейг улыбнулся. – Те, кто владел ею до меня, говорят, что она, для кучи, приносит удачу. Склонен думать, что так оно и есть.

- Но... я даже не знаю...

- Не возьмёшь? – удивлённо спросил он, изогнув одну бровь.

- Возьму, - поспешил заверить Ларс. – Спасибо... Крейг.

- Не за что, - он поднялся со стула. – Береги себя.

Повернувшись от стола Ларса, Крейг зашагал к выходу. На его лице была улыбка, которую можно наблюдать у человека, довольного тем, что он выполнил свой долг. Оказавшись за дверями бара, Крейг облегчённо вздохнул - теперь он с абсолютно чистой совестью может окончательно уйти на покой...

***

Ларс провожал Крейга взглядом ровно до тех пор, пока его спина не растворилась среди спешащих по своим делам обитателей станции. Неожиданно полученный подарок от незнакомого человека вызвал у него очень неоднозначную реакцию. Да, с ним поделились чем-то, определённо, ценным и важным, но не опасно ли оно? Не навлечёт ли беду? Не лучше ли будет просто оставить монетку на столе?..

Он раскрыл ладонь, в которой до сих пор держал медальон. Кругляш блеснул отражённым неярким светом ламп, среди царапин и потёртостей угадывалось нечто, что можно было принять за женский профиль. Ларс подумал, что это была очень важная дама, раз её изображению позволили быть на монетке. Придерживая шнур левой рукой, он поднял её так, чтобы она оказалась на уровне глаз.

На долю секунды в голове неприятно загудело. Мотнув ею, Ларс будто увидел, как перед ним вихрем пронеслась неисчислимая стая воспоминаний каждого, кто когда-то владел этим медальоном. Яркие вспышки, светлая высь, тёмные глубины, джунгли, руины, города, пустыни, межзвёздные дали, и вместе с ними радость, боль, грусть, страх, гнев, восторг - всё заняло, от силы, пару секунд, но Ларсу показалось, что кто-то промотал перед ним фильм, длиною не в одну сотню лет. Только в конце были не титры - в мыслях отчётливо пульсировало осознание, что настала его очередь.

Снова мотнув головой и прогнав остатки неприятного гула, Ларс подхватил шнурок второй рукой, надел его на шею и, погладив монетку пальцами, спрятал под майку, поближе к телу. На душе при этом стало одновременно тепло и почему-то неспокойно, как обычно бывает, когда вот-вот должно что-то произойти...

Будто дожидаясь именно этого момента, «ожил» его коммуникатор. Открыв полученное сообщение, Ларс прочитал, что его срочно ожидают в ангаре, так как «Альбатрос», его корабль, получил указание на срочный вылет. Комментарии про спасательную партию и какое-то там происшествие он прочитал наискосок – итак было ясно, что дело важное. Вскочив со стула и бросив к стакану плату за пиво, Ларс вылетел из бара. Чем бы ни обернулся грядущий вылет, он осознал, что уже начал вплетать свою историю в общую нить. Поймав себя на этой мысли, Ларс невольно улыбнулся и прибавил шаг.